|
с. Холмец. Февраль 1942 года. |
Выезд на фронт
Кончилось семимесячное формирование 158-ой стрелковой дивизии.
Нас отправляют на фронт под Калинин (Тверь) в состав 22-ой армии.
Первые эшелоны отправляются 12-го февраля, а следующие 13-го февраля. Всего в шести эшелонах отправили чуть более 10000 человек, боеспособных, добровольцев, из 11-ти районов города Москвы и Подмосковья.
Прибыли для разгрузки на станции Селижарово, Кувшиново, Брылево, Ранцево. Стояли сильные морозы, много было снега, дороги не расчищены. Лошади еле тащили сани с поклажей.
Это было 15-го февраля. Дивизия тремя дорогами шла двое суток в сторону села Холмец. У деревни Власовка остановились тылы дивизии. Солдаты вступили в бой 17-го февраля 1942 года за первые деревни: Сазоново, Жиганово, Безобразово, Комары, Васильки.
19-го февраля освободили Подсосенки, Бабаево, Яблоньку, Тройню, Дворяниново, 20-го февраля освободили Корзаново, Салотню, Макарово, Редькино, Высокое.
21 -го первый бой за село Холмец. В девять утра начался штурм. Немец на высотке, а наши солдаты по пояс в снегу пробирались к немецким позициям. Кроме всего, в селе церковь, оттуда далеко видно, и немцы стреляли наших, на выбор, из пулеметов и минометов.
22-го атаки возобновились. Много было убитых, да и раненных в первый и второй дни. Командование дивизии приказало и двум ротам саперов участвовать в атаке.
Всё повторилось, как в первый день. Много убитых и раненных, и если кто не в состоянии уползти, тот замерзал. 23-го атака возобновилась, опять всё безрезультатно.
Ну кто же днем идет на врага, в лоб, только неучи, а это было на руку врагу. Наши артиллеристы со своими 76 мм орудиями застряли в снегах. А 45 мм поставленные на санях мало давали эффекта, да немец когда увидит, откуда стреляют, то это место поражает минами.
Когда подъезжали к станции Кувшиново, то три самолета врага прошли вдоль эшелона и его обстреляли. Были убитые и раненные.
Все солдаты саперного батальона были хорошо одеты. Две пары нижнего белья, ватные штаны, гимнастёрка, телогрейка, полушубок, подшлемник, шапка, двое портянок и валенки, и рукавицы. От одной из деревень, где саперы разместились, нужно было участвовать в атаке 22-го февраля. Вышли утром по небольшой дороге к Холмецу. С церкви увидели движение, вызвали самолеты шесть штук, и они обстреляли двумя заходами нашу колонну. Были убитые и раненные. У меня немецкая пуля пробила вещмешок, котелок, кусок сахара и концентрат - всё это находилось в котелке. Скользящая пуля угодила в шапку, силой удара оборвала завязки, но голова не пострадала. Под Холмецом где-то часов в 11 рядом разорвалась мина, осколок пробил ложе карабина и врезался в скулу, выбив 3-й зуб от конца и там остался (уже после войны его у меня вырезали).
Попытка овладеть Холмецом с ходу не удалась. Да и в дальнейшем не удалась.
Наблюдение за деревней
По приказу командования двум саперам была дана команда произвести наблюдение деревни Пробойка, не готовится ли немец наступать - ведь дивизия почти уполовинилась в живой силе. Рано утром подползли на близкое расстояние к деревне, устроили в снегу укрытие, в общем, замаскировались. Часам к 10-ти утра 26-го февраля 42 года начали периодически вести наблюдение и заносить данные в планшеты. Так продолжалось незамеченным до 13-ти часов. Мы были тепло одеты и хорошо вооружены, это на случай нападения, если нас заметят. С 9-ти утра началась ходьба по деревне, к одному дому подъехали подводы с грузом - начали пять немцев разгружать. Один из них только руками размахивал, и мы подумали, что это какой-нибудь ефрейтор из хозвзвода.
У нас все данные были готовы. Пора бы и возвращаться обратно, но до темноты еще много времени. Решили себя не обнаруживать, но изредка наблюдать за немцем, как он ведет себя.
В очередной раз я с биноклем понаблюдал и передал его своему напарнику - Федору Ковалеву. Вскоре он стал наблюдать и захрепел, я посмотрел в его сторону, голова в снегу и снег становится красным. Это снайпер заметил меня, а поразил Федора - ведь Ковалев спас мне жизнь. Когда я высовывался, снайпер заметил меня, но ему не удалось выстрелить. А вот Федору снайперская пуля попала прямо в шею. Он спас мне жизнь. Когда стемнело, я его вытащил к своим. Данные наблюдения, свои и Ковалева, я передал командованию, а Федора отвезли в медсанчасть полка, там его и похоронили.
Попытка овладеть деревней
28-го февраля на 29-ое была организована штурмовая группа, и они в ночь поползли к деревне Пробойка, чтобы штурмом овладеть. В этой группе был и минометчик Павел Пономарев. Наши данные о расположении немцев в деревне очень пригодились. Все шло хорошо, пехота достигла крайних домов, тут начался удар по нашей группе. Появились у нас убитые и раненные. Солдаты до этого молчали, а когда началась стрельба, то с громким криком «Ура!» ворвались в деревню. Немец спешно отступил. Деревня в наших руках. Вот тут бы подбросить свежих сил и в деревне занять оборону. До рассвета солдаты отдыхали в домах, в тепле, под самое утро командир группы отвел бойцов в лесочек. В снегу они окопались, устроили круговую оборону. Связной, посланный с донесением, в деревню не вернулся, так что группа осталась сама по себе.
К обеду немцы при поддержке танкетки ворвались в деревню. А к утру немцы окружили лесочек и всех наших поубивали.
После войны в селе Холмец поставили памятник погибшим. В братском захоронении около 1000 человек - добровольцев-москвичей. У нас в то время еще было слабо взаимодействие среди войск в дивизии.
Залп «катюш»
10-го марта 1942 г. саперам дали задание срочно на одной возвышенности расчистить снег, по кругу в 200 метров. Ходили по деревням, уговаривали жителей прибыть, только с лопатами, расчищать снег. Почти целую ночь мы, саперы да мирные жители, трудились и сделали это кольцо. Никто ничего не знал - зачем. Это кольцо приняли. Все нормально.
И вот в назначенное время появились две машины, покрытые брезентом. Они развернулись в сторону переднего края по направлению к поселку - Молодой Туд. И вот в восемь утра был произведен залп, сперва одной машиной, потом другой.
Вот это было зрелище! Вылетая от машины, огненные хвостатые снаряды начали рваться в стане врага. Всего вылетело 32 снаряда. Как мы после узнали, это гвардейские минометы «катюши». После залпа натянули брезенты на свои "рельсы" и уехали от этого места. Сперва была тишина, все были ошеломлены. Тут же наша пехота завершила взятие этого поселка. Много было убитых немцев, ну остальные драпанули. Часа через два налетели самолеты врага, но страшных орудий нигде не было. Сами "катюшечники" говорили, что вначале снаряды были начинены термитом. После взрыва горело все вокруг, выкуривая немцев из всех щелей. Но потом стали фугасные применять. Немцы в своих листовках писали, что если не прекратите термитные снаряды, то они будут применять газы.
Тревога местного значения
После неудачного наступления наших саперов на Холмец 22-го февраля 42 года, остатки двух рот отвели немного в тыл, в одну из деревень. За сутки произвели переформирование и в ротах, стало 30 человек. После Холмеца из двух рот был остаток - 50 человек, это приблизительно по 12 человек в каждом взводе, а вначале 45 человек. Все располагались в одном доме, спали на полу, на соломе. После ночной работы и эта постель казалась нам раем.
И вдруг прозвучал выстрел и крик - все моментально проснулись и взялись за свое оружие. Думали, что это нападение. Но вскоре все выяснилось. Сынишка хозяйки дома, ему 6-7 лет, у одного солдата из чехла с гранатами взял один запал. Залез на печь и там гвоздем начал ковырять в запале, произошла вспышка. Хозяйка, мать мальчика, услыхав это, быстро подскочила и вырвала запал из рук, у матери повреждена ладонь и оторваны три пальца на правой руке. Мы быстро перевязали ее и отвели в санчасть для дальнейшей обработки раны. А дети, их трое, долго ревели на своей печи. После долгих уговоров они немного успокоились, но все равно всхлипывали и твердили, что Ванька убил маму. Потом появилась их мать, и дети окончательно успокоились. Детей своих она отвела к деду и бабке, а сама и наш фельдшер на санях поехали в медсанбат для дальнейшей медобработки раненой правой руки.
Через несколько дней саперы отбыли в другое место на выполнение других, заданий.
Саперы ходили и минировали
От Холмеца в разные стороны шли дороги. Немец их расчищал, чтобы можно быстрей проехать от одной деревни к другой. Оборона у него была очаговая, это каждая деревня - опорный пункт. И вот пять человек саперов выдвинулись между деревнями и заминировали в некоторых местах дорогу. Потом обошли деревню с другой стороны и тоже заминировали. Благополучно возвратились назад. Руководил нами капитан Тараховский. Уже днем произошли два взрыва у деревни Дворяниново, вскоре деревня была взята. Вот и возникла неотступная мысль у нас, молодых солдат, что малыми силами, да и малыми потерями можно было проникать к немцам в тыл, а уже оттуда производить штурм опорных пунктов врага. Немец не особенно любит окружения. Вот где победа, а не идти на врага в лоб, да еще и днем.
Направленный взрыв
После Молодого Туда полки переместились вниз по течению речки Тудовки. Началось половодье. И нашим полкам нужно было иметь плацдарм и на другом берегу Тудовки. От пленных узнали, что немец часть людей перебросил во Ржев. Вот этим и воспользовалось наше командование дивизии.
Дивизионный инженер Глушков да комбат Званцев предложили такой план. Произвести направленный взрыв, который перекроет реку на некоторое время. Нашли такое место у реки, где два берега высокие. Саперы вырыли шурфы и заложили взрывчатку. Когда все было готово, и солдаты тоже, произошёл мощный взрыв. Землёй засыпало русло реки. Вода спала и обнажила дно. Вот тогда солдаты штурмом устремились на другой берег, заняли берег и две деревни. Другая часть людей перетащила все необходимое на другой берег. Вскоре вода размыла мягкий грунт плотины и с большим напором, сметая все на своем пути, устремилась по своему руслу. Нам хватило время на эту операцию. Благодаря смекалке, эта операция была проведена успешно. Она и в дальнейшем нам помогала всегда. Думай головой, на то вы и саперы.
Саперы держали оборону
После успешного взрыва через Тудовку перешли солдаты двух батальонов. Натянутые тросы на реке позволили использовать понтоны для перевозки раненных и грузов. Переправа работала исправно.
Командование решило дать отдых передовым отрядам пехоты, а на их место поставить батальон саперов, которые будут держать оборону на этом участке. Ночью по пешеходным мосткам, которые изготовили и установили на речке, саперы во главе с комвзводами перебрались на другой берег. Мы были хорошо вооружены, да и большой запас гранат имели. Каждый сменявшийся солдат объяснил своему сменщику, за кем вести наблюдение. Пожелав всего хорошего, они отбыли, и каждый, проходя по траншее, хлопал по плечу и говорил: «Держись, саперы!». Вот с этого часа и стали мы окопные солдаты. Так прошло 12 дней, когда эти же солдаты пришли нас сменять, то уже мы им говорили: - «Держитесь, а если трудно, то придём - поможем».
За эти 12 дней установили два дзота, вырыли три землянки с большим накатом из бревен, оборудовали два наблюдательных пункта и к ним траншеи. На нашем участке наступления не было. Немцы, как всегда, вели периодический огонь из минометов, да в воздухе самолет «Рама» вёл наблюдение, а один раз тройка истребителей обстреляла наши позиции. Но когда из противотанкового ружья был подбит один истребитель, они удалились восвояси. Вскоре все увидели, как он упал и взорвался. Кроме всего мы и мины поставили. Солдаты нас благодарили за все сделанное.
Подрыв дота саперами
Немецкие три дота, расположенные на возвышенности перед деревней Холопово, мешали нашим войскам дальше наступать. Командование решило подорвать их силами саперов. Это было в апреле 1942 года наша дивизия была переброшена ближе ко Ржеву и вошла в состав 30-ой армии. Командиром дивизии в это время был замечательный военноначальник генерал Алексей Иванович Зыгин.
Почти целый день наблюдали мы за этими дотами, как лучше к ним подобраться, используя для своей маскировки кустики, воронки и всякие неровности на земле. Мне с напарником Пушкаревьм достался средний двух-амбразурный дот. И вот, после всех инструктажей саперы выползли на исходные позиции, около двух часов ночи к доту подползли метров на пятьдесят. Лежим, ждём сигнала. Нам из низины видно, как немецкая каска ходит по траншее. Потом каска зашла в дот. Предварительно пустила ракету, а из дота дали очередную очередь из пулемета. Амбразуру занавесили плащ-палаткой. В это время с нашей стороны была выпущена красная ракета. Это значит - можно начинать. Мы быстро, по пластунски, подползли к доту на 12-15 метров и одновременно кинули противотанковые гранаты. Гранаты попали в амбразуры. Раздался мощный взрыв. Дот разнесло, брёвна наката раскидало в разные стороны, и одно бревно попало в спину Пушкареву, это смертельно. Меня только оглушило. И тут же взорвался еще один дот. А вот третий уцелел. Немцы заметили саперов, и их застрелили почти перед третьим дотом в ста метрах.
Пехота после взрывов дотов ринулась в прорыв, заняла первые траншеи врага и устремилась вперед. Так было освобождено семь деревень, и по фронту пять километров. За эту операцию комдив Зыгин вручил мне медаль "За Отвагу", а Пушкарев был награждён посмертно. Первая моя награда получена 20-го апреля 1942 г. В день окончания Московской битвы.